Книга №13

Proposal _ Предложение

"Stephen was pleased to see me on my return. Intuitively I understood that he had begun to view our relationship in a more positive light and had perhaps decided that all was not lost, that the future did not have to be as black as his worst fears had painted it. Back in Cambridge, one dark wet Saturday evening in October, he hesitantly whispered a proposal of marriage to me. That moment transformed our lives and consigned all my thoughts of a career in the Diplomatic Service to oblivion."

"Стивен был рад видеть меня по возвращению. Интуитивно я поняла, что он начал рассматривать наши отношения в более позитивном свете и, возможно, решил, что не все потеряно, что будущее не такое уж черное, как он нарисовал себе в своих худших опасениях. Возвращаясь в Кембридж, одним темным мокрым субботним вечером в октябре, он нерешительно прошептал предложение руки и сердца. С этого момента наша жизнь изменилась, а мои мысли о карьере на дипломатической службе отправились в небытие."

Итог

"Когда в возрасте двадцати одного года я узнал свой диагноз – БАС, я считал, что это крайне несправедливо. Почему это случилось именно со мной? В то время я думал, что моя жизнь кончена и что я никогда не реализую тот потенциал, который в себе ощущал. Но теперь, спустя пятьдесят лет, я могу заключить, что вполне удовлетворен своей жизнью.
Я был дважды женат, у меня трое прекрасных, состоявшихся детей. Я достиг успеха в своей научной сфере деятельности: думаю, большинство физиков согласны, что мое предсказание квантового излучения черных дыр верно, хотя оно пока не принесло мне Нобелевской премии, поскольку его очень трудно проверить экспериментально. С другой стороны, я получил даже более внушительную Премию по фундаментальной физике, присуждаемую за теоретическое значение открытия независимо от того факта, было ли оно подтверждено экспериментально.
Моя инвалидность не стала серьезной помехой в научной работе. В каких-то случаях она давала мне некоторые преимущества: я не должен был читать лекции и вести семинары для начинающих студентов и не заседал в скучных и отнимающих время комиссиях. Так что я имел возможность полностью посвятить себя научным исследованиям.
Я прожил полноценную жизнь и доволен ею. Я верю, что люди с ограниченными возможностями должны концентрироваться на вещах, в которых их недостаток не является помехой, а не сожалеть о том, чего они не могут делать. Лично мне удалось сделать большую часть того, что я хотел. Я много путешествовал. Семь раз был в Советском Союзе. Первый раз я поехал со студенческой группой, один из участников которой, баптист, хотел раздавать Библию на русском языке и попросил меня помочь провезти книги контрабандой. Мы прошли досмотр, но уже на выходе сотрудники догадались обо всем и задержали нас на некоторое время. Однако привлечение нас к ответственности за такую контрабанду привело бы к международному скандалу и нежелательной огласке, так что через несколько часов нас отпустили. Остальные шесть визитов были связаны с посещением русских ученых, которым тогда не разрешали ездить на Запад. После распада Советского Союза в 1990-х годах многие из его лучших ученых перебрались на Запад, так что с тех пор я в России не бывал.
Шесть раз я был в Японии, трижды - в Китае, посетил все континенты, включая Антарктиду, не был только в Австралии. Я встречался с президентами Южной Кореи, Китая, Индии, Ирландии, Чили и Соединённых Штатов. Я читал лекции в Доме народных собраний в Пекине и в Белом доме. Я спускался в глубины моря на подводной лодке и поднимался на воздушном шаре, наполненном горячим воздухом, совершил полет в условиях нулевой гравитации и забронировал билет на космический полет у Virgin Galactic.
В одной из своих первых работ я показал, что классическая общая теория относительности становится неприменимой в сингулярностях Большого взрыва и черных дыр. Дальнейшие мои работы показали, как квантовая теория позволяет предсказать, что происходит в начале и в конце времени. Жить, занимаясь исследованиями по теоретической физике, - это было чудесно. Я счастлив, если мне удалось что-то добавить к нашему пониманию Вселенной."

The Hotel Fontainеbleau (Miami)

"The hotel, built in a curve around the swimming pool, looked remarkably familiar. Was this a sense of déjà vu, I asked myself, for I was sure that I had seen it somewhere before. Suddenly it dawned on me that this was the hotel where the opening shots of Goldfinger, the James Bond thriller, were filmed. It was in a room in that hotel that the girl had died of asphyxiation after being covered from head to toe with gold paint! The Hotel Fontainеbleau (Miami) was a modern concrete structure with marble floors, plate glass and huge mirrors covering whole walls. In deference to its name, it was furnished in every nook and cranny with Louis XV-style furniture."

High Table

"I watched the service from the organ loft and then he invited me, a mere wife dressed in my housecleaning clothes, to dine at High Table. This
was an unprecedented break with the past, as it was a long established rule in Cambridge colleges that wives – especially wives – were banned from High Table. High Table was the preserve of the Fellows who cultivated self-importance with the same exquisite care that lesser mortals might be expected to lavish on a prized stamp collection or a breed of racing pigeons.......Indeed a
Fellow might invite any woman to dine provided she was not his wife. It went without saying, of course, that, together with wives, undergraduates were also banned from High Table. "

Stephen’s use of English and Jane's typing

"I was not a little proud, too, to be able make a contribution of my own, other than the purely mechanical one of typing. Stephen’s use of English left much to be desired. His speech was scattered with expressions such as “you know” and “I mean”, and his written style showed little concern for the English language. As the daughter of a dedicated civil servant, I had been taught from an early age to use the language precisely, with appreciation for its clarity and its richness. Here was an area where in joining forces with Stephen I could assist him on an intellectual rather than just the physical plane, and also help bridge the gap between the arts and the sciences."

New York

"I had few regrets when we said goodbye to New York. As the bus drove into Kennedy Airport, I looked back over my shoulder to the solid line of clearly etched skyscrapers standing to attention in a grey mass on the horizon, and thought that I had never seen an apparition of such monstrous brutality. I was impatient to return to the manageable, if cramped, proportions and genuinely old-fashioned but less frenzied ways of the Lilliputian world where I belonged. My place was on a continent mellowed by history and a sense of poetic values, where I fondly thought there was greater stability and where people had more time for each other."

Niagara

"Brian and Susie Burns, an Australian couple who had previously spent some time in Cambridge, offered us a lift in their car to Niagara. Our sudden first sighting of the Falls after the tedious drive through the endless, sulphurous suburbs of the city of Buffalo took our breath away. The might of the immense volume of dark water constantly on the move, relentlessly tumbling over the edge of the precipice, transformed into a mass of white foam and rainbow filaments of cooling spray, was as mesmerizing as the thundering roar was deafening. Our senses numbed, we stumbled across the bridge to the Canadian side to get a better view and stood hypnotized until it was time for us to take the short flight back to Ithaca. Against athreatening sky, we boarded the small plane and took off amid thunder and lightning. For the first time in my life, I was afraid of flying."

Голос человека очень важен.

Мое состояние продолжало ухудшаться, и одним из симптомов прогрессирующего заболевания стали продолжительные приступы удушья. В 1985 году,  во время поездок по ЦЕРН (Европейский центр ядерных исследований), в Швейцарию, я подхватил пневмонию. Меня немедленно доставили в кантональную больницу и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Врачи в этой больнице считали мое состояние столь безнадежным, что предлагали отключить аппарат и дать мне умереть, но Джейн отказалась и обеспечила мне перевозку санитарным самолетом в Адденбрукскую больницу в Кембридже. Здешние врачи старались как могли, но в итоге сделали мне трахеотомию.

До операции моя речь становилась все менее внятной, так что понять меня могли только люди, которые хорошо меня знали. Но я, по крайней мере, мог общаться. Я писал научные статьи, диктуя их секретарю, и вел семинары через переводчика, который повторял мои слова более четко. Однако трахеотомия полностью лишила меня возможности говорить. На какое-то время единственным способом коммуникации стало воспроизведение слов буква за буквой путем подъема  бровей, когда кто-то показывал карточку с нужной буквой. Вести диалог в таком режиме очень трудно, не говоря уже о написании научной статьи. Однако калифорнийский компьютерный специалист по имени Уолт Волтож, узнав о моем состоянии, прислал мне свою компьютерную программу Equalizer. Она позволила мне выбирать слова с помощью системы меню на экране, нажимаю рукой на переключатель. Сейчас я использую другую его программу, Words Plus, которая  управляется небольшим датчиком на очках, реагирующим на движение моих щек. Закончив набирать то, что хочу сказать, я передаю этот текст синтезатору голоса.

Сначала я просто запускал Equalizer на настольном компьютере. Затем Дэвид Мейсон из компании Cambridge Adaptive Communications приспособил небольшой персональный компьютер и синтезатор голоса к моему инвалидному креслу. Мой нынешний компьютер предоставлен компанией Intel. Эта система позволяет мне общаться намного лучше, чем прежде, и я могу набирать до трех слов в минуту. Я также могу заставить произнести написанное или сохранить это на диске. Потом это можно распечатать или вызывать и произносить фразу за фразой. С помощью этой системы я написал семь книг и множество статей, а также прочел ряд научно-популярных лекций. Они были очень тепло встречены, во многом, я думаю, благодаря качеству синтезатора голоса, созданного компаний Speech Plus.

Голос человека очень важен. Когда у вас невнятная речь, люди воспринимают вас как умственно отсталого. Этот синтезатор был значительно лучше всего, что мне приходилось слышать, поскольку он интонирует  речь, а не говорит как далеки из сериала «Доктор Кто». Позднее компанию Speech Plus ликвидировали, и ее программа синтеза голоса была утрачена. Теперь у меня осталось три ее последних синтезатора. Они громоздкие, потребляют много энергии и содержат устаревшие чипы, которые нельзя заменить. И все же я идентифицирую себя с этим голосом, он стал моей визитной карточкой, так что я не хочу менять его на более естественно звучащий, пока все три синтезатора не выйдут из строя. 

Cars of Hawking's family

"He was ringing from Cambridge – as usual, for fourpence – to tell me that he had been awarded a Commendation Prize, worth £100, in the Gravity competition. I danced round Mrs Dunham’s kitchen in raptures. Stephen’s hundred pounds – added to the two hundred and fifty pounds which my father had been accumulating for me in National Savings and which he had promised to give me on my twenty-first birthday – would enable us to pay off Stephen’s overdraft and buy a car. Later that summer, just before the wedding, Stephen’s close friend in Trinity Hall, Rob Donovan, negotiated a very favourable deal for us with his father, a car dealer in Cheshire. We had the choice of two vehicles: one, a gleaming, red-painted, open-topped 1924 Rolls Royce, was tantalizing but quite impractical and rather beyond our means; at the other end of the scale, there was a red Mini on offer.

Reluctantly Stephen had to concede that the Mini was better suited to our purse and to our

requirements, especially since one of those small clouds looming on my horizon was ominously

marked “driving test”..... When finally in the autumn of 1965 I passed the dreaded test, it may have been because my bête noire, the chief examiner, was reported to be in hospital.

All those successes and celebrations in the early months of 1965 clearly marked our way forwards,

with the result that my concerns became more intensely focused on Cambridge and the wedding.

Inevitably a distance was developing between me and my friends and contemporaries, both my

student friends in Westfield and my old dancing and tennis friends in St Albans."

"I scarcely dared look at the road in front while Stephen, on
afford to live dangerously since fate had already dealt him such a cruel blow. This however was of scant reassurance to me, so I secretly vowed that I would travel home by train. I was definitely beginning to have my doubts about this supposedly fairy-tale experience of a May Ball."
(Ford Zephyr car)
Travelling to Infinity - Jane Hawking

"Я едва осмеливалась смотреть вперед на дорогу в то время как Стивен, мог
позволить себе жить опасно, т.к. судьба уже нанесла ему такой жестокий удар. Это, однако, едва придавало мне уверенности, так что я тайно пообещала себе, что буду добираться домой на поезде. И меня определенно одолевали сомнения по поводу этого, якобы сказочного приключения, на Майском Бале."
(Ford Zephyr автомобиль)

Опера

"The opera seemed to be an established family pastime in the Hawking household.
During the next term Stephen seemed to have access to an inexhaustible supply of opera tickets and was forever coming to London to take me to Covent Garden or Sadler’s Wells."

"Опера, казалось, установленное времяпрепровождение в семье Хокинга. 

В течение последующего времени Стивен, казалось, имел доступ к неисчерпаемому запасу оперных билетов и всегда приезжая в Лондон, вел меня в Ковент-Гарден или Сэдлерс-Уэллс."

‪