"Белые снежинки опускаются на дно прозрачной сферы.
Это возник в памяти маленький стеклянный шар, который стоял на столе у Мадемуазель, она учила нас в младших классах, пока мы не перешли к месье Сервану. За особые заслуги нам разрешалось взять шар, встряхнуть и держать в ладони, пока последние хлопья не упадут к подножью блестящей Эйфелевой башни. Мне не было еще семи, но я уже чувствовала: это плавное кружение меленьких пушистых хлопьев точно передает то, что происходит в душе в минуты восторга. Время замедляется, растекается, хлопья, не сталкиваясь, застывают в полете, и, когда все они оседают, мы понимаем, что пережили выпадение из времени, сопутствующее ярким озарениям. Будут ли в моей жизни, думала я уже тогда, подобные минуты, доведется ли мне замирать под ливнем медленно и величаво танцующих снежинок, вырвавшись наконец из однообразной суматошной спешки."
"Snowflakes falling inside the globe.
Before memory’s eyes, on Mademoiselle’s desk—she was my teacher until I reached the older children’s class, with Monsieur Servant—is the little glass globe. When we had been good pupils we were allowed to turn it upside down and hold it in the palm of our hand until the very last snowflake had fallen at the foot of the chromium-plated Eiffel Tower. I was not yet seven years old, but I already knew that the measured drift of the little cottony particles foreshadowed what the heart would feel in moments of great joy. Time slowing, expanding, a lingering graceful ballet, and when the last snowflake has come to rest, we know we have experienced a suspension of time that is the sign of a great illumination. As a child I often wondered whether I would be allowed to live such moments—to inhabit the slow, majestic ballet of the snowflakes, to be released at last from the dreary frenzy of time."
"Sousle globe chutent les flocons.
Devantles yeux de ma mémoire, sur le bureau de Mademoiselle, mon institutrice jusqu'àla classe des grands de Monsieur Servant, se matérialise la petite boule de verre.Lorsque nous avions été méritants, nous avions le droit de la retourner et dela tenir au creux de la main jusqu'à la chute du dernier flocon au pied de latour Eiffel chromée. Je n'avais pas sept ans que je savais déjà que la lentemélopée des petites particules ouatées préfigure ce que ressent le cœur pendantune grande joie. La durée se ralentit et se dilate, le ballet s'éternise dansl'absence de heurts et lorsque le dernier flocon se pose, nous savons que nousavons vécu ce hors-temps qui est la marque des grandes illuminations. Enfant,souvent, je me demandais s'il me serait donné de vivre de pareils instants etde me tenir au cœur du lent et majestueux ballet des flocons, enfin arrachée àla morne frénésie du temps."
Комментариев нет:
Отправить комментарий